— Да что вы за дети такие! — кричала Катя. — Ни минуты покоя от вас нет! Почему вы не можете быть нормальными?

— Опять в органы опеки звонить? Слышишь, как она на детей орет? — спросила Наташа свою соседку, пытаясь перекричать шум из соседней квартиры.

— Может, сразу в полицию? Опека уже не раз к ней приезжала, а толку никакого. Катька ведь не пьет, дети всегда чистые и одетые. Нужно бабушку к этому подключать, — откликнулась соседка.

Наташа давно устала от постоянных скандалов, доносившихся через стену. Каждодневная ругань выводила её из себя, но сделать ничего не могла. Катя одна воспитывала двух дочек, и местные мамочки старались держать своих детей от них подальше. Девочки знали все матерные слова и вели себя крайне грубо. — Вы только и умеете жаловаться в опеку! А мои дочки говорят так, как умеют, — защищала себя Катя.

Малолетние хулиганы устроили настоящий террор для соседей: бросались яйцами, избивали других детей, матерились на пенсионеров. Ни одна мера воздействия на них не действовала. В редкие моменты, когда дело доходило до серьезных разборок, приезжал их отец, бывший муж Кати. Он был влиятельным бизнесменом, помогал деньгами, но детей к себе брать не собирался — у него была молодая любовница.

Единственным человеком, кто искренне заботился о девочках, была их бабушка, Ангелина Викторовна. Она была доброй и спокойной женщиной, и оставалось непонятным, как под её крылом могла вырасти такая дочь. Когда внучки оставались с бабушкой, они вели себя прилично, и никто из соседей не жаловался. Но Катя считала, что её мама слишком избаловала детей.

— Я уже не могу этого терпеть, — продолжала Наташа. — Вчера они снова громко кричали до полуночи. Как будто в аду живу.

— Ты думаешь, мне лучше? — соседка устало вздохнула. — Я даже телевизор нормально не могу посмотреть. Дети орут, Катя с кем-то ругается по телефону, всё время какие-то гости.

Катя, с её разочарованиями и гневом, полностью поглощала себя и своих детей. Никто из соседей не знал, что стало причиной её постоянного раздражения. Возможно, это был развод с мужем, возможно — неустроенная личная жизнь. А может быть, всё сразу. Но девочки страдали от этого больше всех.

— Надо что-то делать, — твёрдо сказала Наташа. — Я больше так не могу.

— Давай попробуем ещё раз поговорить с ней, — предложила соседка. — Может, если мы все вместе к ней придём, она нас услышит.

Они решили действовать сообща. Вечером Наташа, её соседка и ещё несколько жителей дома собрались у двери Кати. Стучались долго, Катя не сразу открыла. Лицо её было измученным и злобным.

— Чего вам опять надо? — резко спросила она.

— Катя, нам надо поговорить, — начала Наташа. — Мы все устали от твоих постоянных криков и скандалов. Дети пугаются, никто не может спокойно жить. Мы понимаем, что тебе тяжело, но это не повод портить жизнь другим.

— А вы что думаете, мне легко? — зло выкрикнула Катя. — У меня никто не помогает! Всё на мне, и дом, и дети.

— Мы можем помочь, — мягко сказала соседка. — Но ты должна тоже что-то делать. Не можем же мы жить в постоянном страхе и шуме.

Катя некоторое время молчала, затем, вдруг, начала плакать. В её слезах смешались злость, отчаяние и усталость.

— Я не знаю, что делать, — сквозь слёзы произнесла она. — Я просто не справляюсь.

Это было начало долгого и трудного пути к изменениям. Соседи начали помогать Кате с детьми, Ангелина Викторовна чаще забирала внучек к себе, и постепенно жизнь в доме начала налаживаться. Но это была лишь временная передышка. Катя всё ещё оставалась на грани, и никто не знал, когда её гнев вспыхнет вновь, разрушая хрупкое спокойствие, которое они все так тяжело строили.

Несмотря на временное затишье, напряжение в доме никуда не исчезло. Катя продолжала чувствовать себя загнанной в угол. Усталость и раздражение быстро вернулись, как только помощь соседей ослабла. Однажды вечером, когда Наташа возвращалась с работы, она услышала за стеной крики Кати и плач девочек. Наташа вздохнула, понимая, что спокойная жизнь снова оказалась недостижимой мечтой.

— Это невозможно, — прошептала она себе под нос, поднимаясь по лестнице. — Что же с ней не так?

Тем временем Катя, потеряв последние капли самообладания, уже не могла сдерживать свою ярость. Дети, напуганные ее криками, спрятались в углу комнаты. Им казалось, что мир вокруг рушится, а спасения ждать неоткуда.

— Да что вы за дети такие! — кричала Катя. — Ни минуты покоя от вас нет! Почему вы не можете быть нормальными?

Девочки смотрели на нее широко раскрытыми глазами, дрожа от страха. В этот момент дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась Ангелина Викторовна. Она была встревожена и взволнована, услышав, как снова разрастается конфликт.

— Катя, остановись! — строго сказала она. — Ты их пугаешь.

— Мама, не вмешивайся! — выкрикнула Катя. — Ты ничего не понимаешь!

Ангелина Викторовна пыталась подойти ближе, но Катя оттолкнула её, и в тот момент бабушка упала, ударившись головой о край стола. Девочки завизжали, увидев кровь, и кинулись к бабушке. Катя стояла, ошеломленная тем, что произошло, не в силах двинуться с места.

Соседи, услышав шум, выскочили из своих квартир и поспешили на помощь. Наташа, первая добежала до двери, увидела ужасную сцену: бабушка лежала на полу без сознания, дети плакали, а Катя стояла над ними, потрясенная и в ужасе.

— Вызывайте скорую! — закричала Наташа, бросаясь к Ангелине Викторовне. — Быстрее!

Когда приехала скорая помощь, Ангелину Викторовну забрали в больницу. Состояние её было критическим. Девочек временно забрали к себе соседи, чтобы оградить их от очередного кошмара. Катя сидела в углу, обхватив голову руками, чувствуя, как мир вокруг нее рушится окончательно.

В последующие дни ситуация только ухудшилась. Вмешалась полиция, началось расследование. Соседи, которые когда-то хотели помочь, теперь давали показания против Кати, понимая, что её поведение угрожает жизни и благополучию детей. Катя не выдержала давления и однажды ночью, оставив записку, ушла из дома, исчезнув в неизвестном направлении.

Девочки, потерявшие и мать, и бабушку, оказались в приюте. Ангелина Викторовна, несмотря на усилия врачей, так и не пришла в сознание. Дом, некогда наполненный шумом и скандалами, теперь стоял пустой и безжизненный. Соседи вспоминали его обитателей с тяжестью на душе, понимая, что вмешательство могло бы спасти их, но никто не знал, как исправить разрушенную жизнь, когда всё уже зашло так далеко.