Как же мы уже сожалеем о том, что много лет назад усыновили ребёнка

Моя жизнь с Андреем вдоль и поперек переплеталась с сельской рутиной. Трудолюбивыми руками мы поддерживали наш мирный быт, стремясь создать уют и достойное существование. Однако долгие годы наше стремление к полноценной жизни осталось неудовлетворенным, ведь детский смех и радость не наполняли наши дни. Мы пытались стать родителями, но судьба не миловала нас, и вот, когда нам приблизительно перевалило за 40, мы решили изменить свою судьбу и взять под свою опеку маленького мальчика из детского дома.

Двухлетний Роман стал нашим светлым лучом. Мы вложили в него всю свою заботу, стремясь сделать его будущее лучше. Растущий мальчик активно участвовал в сельских заботах, помогая нам на огороде, и был окружен множеством друзей. На первый взгляд, у нас было все, о чем мы мечтали. Однако жизнь готовила нам неприятные сюрпризы.

Рома, собравшись с друзьями, попал в неприятную историю, похищая яблоки из соседского сада. Вмешавшись односельчанин, развернувший пальцы на Рому, произнес фразу, которая изменила все: “Он же детдомовский!” Этот неосновательный стигмат привел к тому, что наша спокойная жизнь обернулась кошмаром.

Рома, почувствовав себя отвергнутым, потерял управление над собой. Он отрицал наше право воспитывать его, утверждая, что мы ему никто. Это отношение лишь усиливалось со временем, и внезапно для нас, он начал злоупотреблять алкоголем. С трудом завершив школьное обучение, получив тройки от учителей, которые стремились избавиться от него как можно скорее, мы смогли устроить его в колледж на автослесаря.

Однако, став студентом, Рома продолжил свои деструктивные наклонности. Редкие визиты домой сводились к пьянкам, и однажды он даже избил моего мужа. Надежда на то, что армия изменит его, была далека от реальности. До этого момента оставалось еще полтора года, и мы начали сомневаться в том, что сможем справиться с этой трудной ситуацией.

Мы, многократно размышляя о своем выборе усыновления, признавали, что лучше бы у нас не было детей. Спокойная старость казалась недостижимой мечтой, а наши дни были полным отражением беспокойства и беспокойства. Неизвестность, связанная с будущим Ромы, стала нашей постоянной тенью, и мы оказались в плену своих собственных решений.

Течение времени не приносило нам облегчения, а, наоборот, углубляло раны в нашей разрушенной семейной жизни. Рома, поглощенный алкоголем и забитый негодованием, становился все более агрессивным. Его постоянные дебоши и скандалы превратили наш дом в место, которое соседи старались обходить третьей дорогой.

Жизнь насмерть утомила. Наши надежды на перемены утонули в океане бесполезных попыток. Армия оказалась не тем лекарством, которое мы так уповали. Вместо того чтобы изменить Рому, военная служба лишь подогревала его деструктивные наклонности. Израненный физически и морально, он вернулся домой, принеся с собой лишь дополнительные проблемы.

Наша жизнь стала крепко связана с кругом непрерывных ссор и обвинений. Мои дни превратились в бесконечную борьбу за сохранение хоть какого-то порядка. Андрей и я терпели, но наши силы иссякли, как и наша вера в то, что Рома когда-либо изменится.

Разочарование в собственных родительских устремлениях стало неотъемлемой частью нашей реальности. Жизнь с Ромой превратилась в бесконечную череду бессмысленных разговоров и попыток навести хоть какой-то порядок. Спокойные старые дни, о которых мы мечтали, оказались всего лишь иллюзией, которую сжевало безжалостное время.

Нас окружало общество, не понимающее наших трудностей, и тщетные попытки донести до окружающих сложность нашей ситуации казались невозможными. Родители, которых мы считали себя, были обречены на беспокойство и горечь.

Рома продолжал свое безудержное стремление к саморазрушению, несмотря на наши мольбы и мольбы. Андрей и я, обессиленные и истощенные, оказались в тени темного прошлого, в котором мы забыли, что такое настоящее счастье и покой.