Случайно пошел на свидание с девушкой, с которой должен был встретиться мой сын

Давно прошло время после той неожиданной смерти жены, и в доме остались только я, Валентин, и мой сын Егор. Сначала наша боль была общей, и мы поддерживали друг друга в этом тяжелом периоде. Но, как это часто бывает, время лечит раны, и жизнь постепенно возвращается в свой обычный ритм.

Моя жена, Людмила, и я не могли назвать наши отношения бурными и страстными. Мы поженились молодыми, потому что она забеременела, и это была причина нашей свадьбы. Я не мог сказать, что мы были безумно влюблены друг в друга, но никогда не жалел о том, что у меня есть Егор. Все годы мы жили как хорошие приятели, разделяя обязанности. Она была отличной домохозяйкой и заботливой матерью, а я трудился на работе, обеспечивая семью. Все вроде бы устраивало нас обоих, и ссоры у нас случались редко.

Смерть Людмилы пришла внезапно, как молния среди ясного неба. Раньше она никогда не жаловалась на сердце, и инфаркт стал для меня настоящим шоком. Мне было всего сорок годов, и я стал вдовцом. Всю жизнь я провел с одной женщиной, и теперь совершенно не знал, как вести себя в мире одиночества. Поэтому я вплотную ушел в работу и начал активно заниматься ремонтом дома.

На протяжении многих лет нашей семейной жизни мы с Людмилой жили в этом доме, и сын Егор вырос здесь. Но теперь, когда прошло больше года после смерти жены, Егор решительно стал выражать свою обеспокоенность моим одиночеством. Он начал намекать, что мне стоит познакомиться с кем-то новым, чтобы не оставаться в одиночестве. Я вначале отмахивался, говоря, что мне не нужны новые отношения, что я прекрасно справляюсь сам. Но Егор не унимался, и его настойчивость начала меня беспокоить.

Егор, будучи молодым и энергичным, начал искать мне подходящего партнера. Он рассказывал о своих друзьях и знакомых, которые были в поиске отношений, и советовал мне попробовать знакомства через интернет. Я был упрям и не хотел слушать его советы, но он продолжал уговаривать меня.

С каждым разговором с сыном я начинал чувствовать, что он начинает давить на меня, манипулировать. Егор был убежден, что он знает, что мне нужно, лучше, чем я сам. Вскоре его убеждения переросли в откровенные настойчивые требования. Он начал приносить домой женщин, которых он находил на различных сайтах знакомств, и устраивать свидания у нас в доме.

Мои отношения с Егором начали напрягаться из-за этой ситуации. Я чувствовал, что он вмешивается в мою личную жизнь, не учитывая моих желаний и чувств. Каждое новое свидание было для меня мучением, и я все больше начал чувствовать себя в плену своего собственного сына.

С течением времени Егор все настойчивее настаивал на том, что мне нужно создать новую семью и дать ему братьев или сестер. Он считал, что это будет наилучшим способом помочь мне забыть о Людмиле и двигаться дальше. Моя же желание жить в одиночестве и вспоминать свою покойную жену в одиночестве оказалось для него непонятным и неприемлемым.

Наши отношения стали натянутыми, и я чувствовал себя влажным в паутине, созданной Егором. Я понимал, что мой собственный сын не уважает моего мнения и стремится управлять моей жизнью. Но я был слишком слаб, чтобы встать на свои ноги и сказать “нет” его настойчивым попыткам.

Итак, мои дни стали наполняться разговорами о новых знакомствах, свиданиями, и обсуждением будущей семьи, которую Егор так настойчиво пытался создать. Я ощущал, что у меня больше нет контроля над своей жизнью, и это было настолько давящим, что стало казаться, будто я живу в тени своего собственного сына, лишенного возможности принимать собственные решения.

Моя попытка сохранить свою независимость и одиночество не удалась, и я оказался внутри вихря, который создал Егор. Эта история стала историей моей потери самоопределения и независимости, и я чувствовал, что моя жизнь теперь полностью зависит от воли и настроений моего собственного сына.