У свекрови деменция, а муж предпочитает не замечать этого

Когда я впервые отправилась в декрет, мы приняли решение временно поселиться у матери мужа, ведь наша квартира была закрыта под ипотеку. Сдача ее в аренду была разумным шагом, облегчая тем самым финансовое бремя. Жизнь с ипотекой и маленьким ребенком на одну зарплату стала непосильной задачей. Счастливчиками нам повезло с трехкомнатной квартирой у свекрови, где всем хватало места.

С переездом на себя легли все обязанности по хозяйству: уборка, готовка. В начале все было в порядке, и вроде бы жили как полагается. Мать мужа, Полина Вячеславовна, была мудрой, образованной женщиной с юридическим образованием. На протяжении восьми лет, что я знаю ее, она всегда проявляла интерес к миру, любила читать и вести умные беседы на самые разные темы. Однако последнее время в ее поведении заметили странности, которые, после поисков в интернете, с точностью до наоборот подтвердились – деменция.

Сначала была обидчивость и непонимание. Спросишь, не хочет ли пообедать, а она уходит плакать в свою комнату, оказывается, надо было пригласить ее к столу. Рассказывает про прогулки, встречи с подругами, хотя я знаю, что несколько дней подряд она не выходила из дома. Спорить бесполезно, приходится слушать и улыбаться.

К тому времени она переболела тяжелым ковидом, провела много времени в больнице и еще долго восстанавливалась. Вялая, заторможенная и плаксивая, она выглядела как после трудного периода болезни. На тот момент казалось, что это нормальные последствия, но теперь становится ясно, что это не только ковид.

Однажды она обвинила меня в том, что я забрала у нее красную папку с документами на квартиру. Странный обвинительный настрой, учитывая, что мне эта папка абсолютно не нужна. Она даже подключила своего сына, который тоже поверил в мое участие. Позже папка появилась, и меня обвинили в том, что я ее подложила.

Она рассказывала сыну о том, как ко мне приходили подруги, и я целый день с ними сидела. Я отрицала, но муж, кажется, стал относиться ко мне, как к странной даме. Пытаюсь объяснить ему, что у его матери проблемы с головой, но он не верит. Даже когда свекровь обвинила меня в том, что я непонятно где шляюсь с самого утра, муж все равно не сомневается в ней. Как может он верить матери, а не мне?

Представьте сцену: утром я сварила борщ и обнаружила, что нет сметаны. Решаю быстро сбегать в магазин, пока ребенок спит. Предупреждаю свекровь, оставляю телефон, но задерживаюсь на десять минут. Возвращаюсь, муж дома, свекровь в нервном состоянии, ребенок разбужен. Она потеряла меня и в магазине, и в жизни. Говорю, что сметану купила, а она утверждает, что она уже все приготовила. Муж ей верит. И то, что борщ стоит на плите, не означает, что я его сварила.

Ситуация становится все сложнее, и я осознаю, что нам необходимо принять меры. Возможно, это не только проблемы с деменцией, но и семейные отношения нуждаются в серьезном обсуждении и понимании.

С каждым днем странности в поведении свекрови усугублялись, а я оказывалась в стойкой позиции, призывая мужа обратить внимание на нестабильность матери. Однако он продолжал сомневаться в ее деменции и предпочитал закрывать глаза перед очевидными признаками ухудшения ее психического состояния.

По мере того как дни шли, матери мужа становилось все труднее отличать реальность от своих иллюзий. Она утверждала, что видела меня в различных ситуациях, где меня никогда не было, и твердила, что я утащила у нее ценные вещи. Мой супруг, на удивление, все еще отрицал реальность ее проблем и становился все более продаваемым ее манипуляциям.

Наша квартира, взятая в ипотеку, стала залогом моей беспокойной ночи. Мы сдавали ее в аренду, надеясь, что это облегчит наши финансовые трудности. Однако с каждым месяцем ситуация усугублялась, и арендаторы стали жаловаться на странные и неадекватные действия свекрови, которая время от времени решала, что квартира все еще ей принадлежит.

Сложность совмещения домашних обязанностей и заботы о ребенке с уходом за пожилой женщиной, страдающей от деменции, выматывала меня физически и эмоционально. Каждый день был испытанием на выносливость, и я сталкивалась с необъяснимыми ситуациями, когда свекровь запутывала реальность с вымышленными воспоминаниями.

Неопределенность в будущем стала темной тенью, которая неотвратимо нависла над нашей семьей. Любовь и забота, которые когда-то соединяли нас с мужем, быстро исчезали, уступая место стрессу и обострившимся семейным конфликтам. Я чувствовала себя одинокой в борьбе с непредсказуемыми проявлениями деменции и неприятия супруга к реальности.

Вмешательство специалистов и медицинских экспертов было необходимо, но муж продолжал игнорировать этот шаг, упорно отрицая, что его мать нуждается в профессиональной помощи. Он становился все более изолированным от реальности, предпочитая вмешиваться в проблемы семьи, не осознавая, что его собственная мать нуждается в поддержке и внимании.

Семейная трагедия углубляла раскол в наших отношениях. Жизнь становилась все менее предсказуемой, и каждый день приносил новые вызовы. Мы скользили во мрак, непонимание и отчаяние, и я не видела конца этому мрачному периоду.