За нашу семью, чокаться не будем!

С детства меня называли “Очкарик”. С того момента, как я начал носить очки. Одноклассники издевались, приходилось давать сдачи, очки во время драк ломал, родителям приходилось покупать новые, за что они меня ругали. И так постоянно. Под конец школьного обучения очки носили уже несколько человек из класса, но “очкариком” называли лишь меня. Девочки еще иногда употребляли другое название – “Линза”.

Даже когда я стал ходить в зал и заниматься спортом, ничего не изменилось. Разве что девочки могли назвать иногда “Линзой с гирями”.

Накануне поступления в ВУЗ мы с мамой поехали на море. Там с ней была еще одна подруга. Елена Петровна. Она мамина ровесница и старше меня на двадцать лет, очень ухоженная женщина. Она сняла одноместный номер, а я и мама двухместный. Однажды под вечер Елена Петровна зашла к нам в номер и с многозначительным взглядом поинтересовалась у матери, не отпустит ли она меня починить кран в ее санузле. Якобы он заедает. Мама удовлетворила ее просьбу и выпроводила меня из номера. Я понятия не имел, как работает сантехника, однако поплелся следом.

Я подошел к крану, покрутил его, ничего не обнаружил и повернулся к Елене Петровне, чтобы сообщить об этом. Однако, каково же было мое изумление, когда я увидел на ней только скромные трусики. Я растерялся…

Ее фигура была идеальной, никогда бы не подумал, что в ее возрасте можно так выглядеть. Тогда я стал мужчиной. В номере я оказался своем уже ночью и мама притворилась спящей. С утра она даже не поинтересовалась, что там с краном. Все время на курорте я общался с Еленой Борисовной, которая обучала меня любовным премудростям, так что я стал чувствовать себя довольно уверенно.

Студенческая жизнь началась по-другому, чем школьная, я общался с девушками, одногодками, жил в общаге и постоянно участвовал в приключениях. Мне нравилось спать с разными девчонками, встречался с однокурсницами.

Пришлось жениться. Просто расписались, никакой помпезности. Так я завел семью. Постоянно пропадал на работе. Практиковался, рос, совершенствовался. Зарплата была стабильной и хорошей. Некоторые из сотрудниц приглашали к себе на кофе. Я часто опаздывал домой, говоря, что на работе задерживали. Устроили планерку и так далее. Уважительных причин находилось много.

У Веры родился сын. А через пару лет еще и дочь. В это же время меня обеспечили государственной трешкой, за что пришлось спать с замом коммунального хозяйства на протяжении полугода.

Вера покорно молчала, не высказывая недовольства. Никаких скандалов и нервотрепки. Потом дети пошли в школу и Вера решила, что достаточно ей сидеть дома. Наличие связей помогло мне устроить ее на отличную должность в большую компанию.

Через время моя жена изменилась. Из серой мышки без мнения она превратилась в уверенную в себе женщину. Стала пользоваться косметикой, покупала изящное нижнее белье, начала носить короткие юбки.

Я стал наводить справки и узнал, что в той конторе, где она работает, моя супруга ведет себя раскованно, однако конкретного компромата я не нашел. Когда я стал делать ей комплименты и спрашивать, чем вызваны такие перемены, она просто смеясь ответила, что должность обязывает.

Прошел еще год. И когда я снова задержался на работе, по приходу домой увидел романтический ужин. Дети спят, свечи, салфетки, все как положено. Вера налила нам вина и сказала:

За наш брак, чокаться не будем!

Я удивился от подобного поворота и переспросил, что это значит. А Вера сказала:

Между нами уже давно ничего нет. Только живем в одной квартире. Ты отказываешься меня замечать. Я устала от твоих постоянных опозданий. Я познакомилась с более достойным мужчиной и хочу от тебя уйти.

Я опешил! Не ожидал такого поворота. Мне наставили рога! Нашелся тот, кто оценил мою жену больше меня. А ведь я стольким пожертвовал ради нее.

Сперва я возмущался, кричал, пытался ее переубедить, но при взгляде на мою Веру я осознал, что она уже приняла окончательное решение. Как в тот раз, когда не захотела делать аборт. Она выглядела уверенно и смело. А не так, как обычно.

Пришлось разводиться. Дети ушли с Верой. Я иногда их вижу. Оставшись один мне разонравилось встречаться беспорядочно с дамами. Здоровье позволяет, но желание пропало. А вот у Веры наоборот. Иногда, когда мы видимся, я замечаю, какой стала Вера уверенной в себе, она любима.