«Сестра из Парижа» – визит родственницы к Фаине Раневской

Фаина Раневская — одна из самых любимых актрис,  21 века. Невероятная женщина, чьи шутки помнят и используют до сих пор. Была у Фаины сестра, которая жила в Париже, во Франции. Предлагаем вашему вниманию небольшой отрывок из рассказа о сестре Фаины, написанным Каневским Александром.

Фельдман Изабелла — так звали сестру Фаины. Долгое время она проживала во Франции, но после того, как супруг ее скончался, от горя и безденежья пришлось ее уехать обратно в Москву. И вот приехала она к своей сестре Фаине.

Радости Раневской не было границ, ведь наконец-то она могла уже быть не одинокой женщиной – у нее было о ком заботиться и с кем проводить время. Она сделала все, чтобы Изабелле разрешили вернуться в СССР.

Встреча с сестрой не обошлась без привычных людям нежностей. Поехали они к Котельнической набережной — там был дом Фаины.

Фаина была очень горда сообщить своей сестре, что она живет в таком шикарном доме. Да и у Изабеллы не было сомнений, что именно такого Фаина заслуживает. Она спросила, принадлежал ли ей этаж или возможно огромная квартира, но у Фаины была не большая квартира с двумя комнатами всего лишь.

Шок постиг Изабеллу, ведь она не могла понять как так, что сестра ее живет в такой маленькой квартире, которая больше смахивала на мастерскую. По ее мнению это была невероятно тесная площадь. Фаина же с недоумением поведала Изабелле, что так живут все знаменитые люди. К тому же, еще и дом новый и качественный. Сама Уланова жила в том доме. Двадцать семь метров квадратных — это роскошь, но ни в коем случае не бедность.

Воспоминание об Улановой и том, что она тоже живет в таком доме, дало глоток свежего воздуха и спокойствия парижской госте и та стала вытаскивать свои вещи из сумок.

Да только недоумение не покидало ее голову, почему дом считается невероятной роскошью. Площадь у дома на это никак не указывала, рядом были магазины и места для развлечения. Ну а утром не было никакого спокойствия, ведь приехал товар в магазин и грузчики орали на всю улицу.

И даже вечером спокойствия не было из-за всех тех мест для развлечения — по вечерам у людей как раз был разгар настроения.

– У меня всегда на глазах веселье и пища, – утверждала со смехом Фаина. На Изабеллу такие шутки не особо производили впечатление.

– Но почему же ты тогда живешь в такой бедности? Это же просто заключение. Приехав в Москву, Изабелла надела на себя лучший свой наряд из шелков, а также надушилась известными французскими духами. С радостью она поведала Фаине, что в таком виде хочет пойти купить мяса.

Для Фаины подобная новость не несла ничего хорошего. Тогда в СССР были голодные времена. Чтобы купить что-то, нужно было несколько часов прождать своей очереди.

По мнению Изабеллы, Фаина не знала, как выбрать качественное мясо и все равно решила пойти.

– Ну хорошо, но изволь и мне тоже пойти, – сказала Фаина.

Для сестры было непонятно зачем идти вместе за такой мелочью. Раневская же попыталась переубедить ее не идти.

– Ох, если бы ты знала где вообще находятся продуктовые лавки.

– Ой, рассмешила, это чтоб я и что-то не нашла! – Изабелла скрылась в только что поднявшемся лифте.

Раневской же оставалось только фантазировать, какой будет шок для парижанки их обычные дни.

Тем не менее, казалось, все шло не так плохо и даже сам Бог помог парижской гости найти что надо. Недалеко от дома она увидела магазин, в котором продавали мясо.

В магазине был самый настоящий дурдом — мясник резал ошметки от мяса как умалишенный, ведь не далеко от него стояла огромная очередь ждущих своих хрящей и костей людей. Принимала же деньги какая-то габаритная тетка со “взрывом на макаронной фабрике” на голове и лаяла как шавка, время от времени выглядывая из маленького окна.

Как-то, непонятно как, но Изабелла пролезла сквозь очередь к мяснику.

– Бонжур, месье! Ну как идет работа?

Если еще до того, как Изабелла открыла рот, люди гудели как улей разъяренных пчел, то услышав, как она обращается к мяснику, все затихли в ожидании фарса.

– Как ваш сон — хороший? Я могу вам посоветовать пить стаканчик хорошего коньячка, чтобы спалось лучше. А как ваши отпрыски — не ликуют, когда не надо?

Ну даже если они и плохо себя ведут? нужно к ним находить особый подход. Не так ли?

– Конечно, вы правы, – как человек пытается выдавить застрявший под толстым слоем эпидермиса гнойник, также и мясник еле выдавил пару слов из себя.

– У меня и не было сомнений по этому поводу. Вот я смотрю на вас и вы мне напоминаете очень умного человека, которого я когда-то знала.

Мясник, ошеломлен количеством комплиментов, вытер лицо рукой, пытаясь придать ему лучшего вида.

– Месье, я пришла к вам не просто так — мне нужен лучший кусок мяса, который у вас есть. Вы можете такой мне предоставить?

– Могу, – ответил мясник и ушел в другую комнату. На протяжении длительного времени не было мясника видно “на горизонте”, наверное, занимался добычей лучшего куска для мадам с Парижа. Таки принес он ей мясо, которое было в куске бумаги.

– Благодарю вас. Могу ли я приходить к вам каждый вторник, а также пятницу в четыре? Вам удобно?

– Удобно, – махнул головой мясник.

На кассе же Изабелла не была жадна на комплименты и той мадам у окошка, заметив, что ее прическа а-ля “взрыв на макаронной фабрике” невероятно хороша и модная.

– Ваши волосы невероятные просто. К тому же, цвет ваших волос самый модный у нас, во Франции. Но мне кажется, если бы вы уложили свои волосы правильно, ваше лицо просто сверкало бы красотой.

Мадам у окошка была невероятно рада подобным комплиментам и попыталась даже улыбнуться на все тридцать два, которые у нее только были.

Придя домой, Изабелла ввела сестру в настоящий шок. Это был невероятный кусок мяса, к тому же свежайший.

С радостью на лице Изабелла утвердила, что она выбрала кусок что надо.

Свое обещание приходить каждый вторник и пятницу в четыре, Изабелла сдержала. Ровно в четыре мясник уже ждал ее, закрыв магазин, подготовив чудное кресло для Изабеллы. Та же все рассказывала ему о невероятном Париже, о всех красотах его архитектуры и размеренной жизни парижан. Все слушая и слушая Изабеллу, спустя время лицо мясника начинало сиять радостью и блаженством, точно, как у детей.